Порой люди волнуются, садясь на пассажирское сидение рядом со мной. Волнение их не беспочвенно. Я вожу хорошо только до момента, пока время не зависит от скорости, пока я не завишу от времени, пока жизнь не идёт в ногу с опозданием, в котором мне суждено захлебнуться. Люди волнуются, и я понимаю их, но не хочу успокоить.
В просьбах о помощи сложно разглядеть провал. Они не являются поражением, но иногда становятся фатальными ошибками. Выбор есть - борись или сдайся. Проиграешь ты в любом случае, даже если шёл впереди. Смерть - финиш любого забега. Я-то знаю, о чём говорю, зато советы раздаю лучше, чем в действительности живу.
Беды в судьбе не от Бога и не от предназначения, им нет дела до желаний, намерений или сокральности мыслей. Беды от выбора, который совершаешь изо дня в день, от неспособности не привязываться к живому и мёртвому, от слабости перед роком судьбы и простыми потребностями. Если ответственность принять тяжело - не принимай. Живи в пузыре, найди покровителя, справляйся так, как рожден не стараться. Все люди должны служить, и в заповеди этой нет ключа для взлома.
В просьбах о помощи сложно разглядеть провал. Они не являются поражением, но иногда становятся фатальными ошибками. Выбор есть - борись или сдайся. Проиграешь ты в любом случае, даже если шёл впереди. Смерть - финиш любого забега. Я-то знаю, о чём говорю, зато советы раздаю лучше, чем в действительности живу.
Беды в судьбе не от Бога и не от предназначения, им нет дела до желаний, намерений или сокральности мыслей. Беды от выбора, который совершаешь изо дня в день, от неспособности не привязываться к живому и мёртвому, от слабости перед роком судьбы и простыми потребностями. Если ответственность принять тяжело - не принимай. Живи в пузыре, найди покровителя, справляйся так, как рожден не стараться. Все люди должны служить, и в заповеди этой нет ключа для взлома.